Демократическая трагедия

Представим, что человеческий мозг это парламент, принимающий решения путем рассмотрения разных предложений от всех парламентариев. Что это за парламентарии? Это части нашей личности - нашего "Я". 

Один из них, например – это Я трехлетний, который уверен, что настоящий мужчина должен быть именно таким, как мой отец, настоящая женщина должна быть именно такая, как моя мать, а отношения между людьми должны быть именно такими, как между ними. 

Второй, это Я пятилетний, который понял, что меня любят, только когда я соответствую ожиданиям родителей. Когда я делаю что-то естественное (например, хохочу или злюсь), но неуместное или плохое с точки зрения родителей, они меня стыдятся, ненавидят или презирают. Поэтому я принимаю решение надеть маску и соответствовать ожиданиям родителей. А когда я испытываю желание сделать что-то естественное, но нехорошее с точки зрения родителей, я чувствую себя недостойным, жалким и ужасным.

Третий, это Я семилетний, посмотревший на все происходящее в семье более осмысленным взглядом и принявший решение, что ни за что не допущу повторения судьбы своего отца. 

Четвертый, это Я половозрелый. Здоровое животное, которое хочет вкусно есть, двигаться, активно общаться с себе подобными, заниматься сексом и рожать детей. 

Пятый Я, это двойник моего отца, разговаривающий его голосом и считающий, что достойный человек должен быть идеальным, не совершать ошибок, знать все наперед, быть смелым, решительным и сообразительным абсолютно во всех жизненных ситуациях.

Шестой Я, это двойник моей матери, говорящий ее голосом и считающий, что я так же должен быть абсолютно идеальным, но только в ее понимании, что я не имею права желать других женщин, быть всегда ее маленьким и сладким сыночком, сверяющим с ней каждый свой шаг.

Седьмой Я, это тот, кто одним глазком заглянул в суть вещей и с ужасом обнаружил реалии окружающего мира (назовем его экзистенциалист). Например, то, что я рано или поздно состарюсь и умру, что никто и никогда не в силах будет по-настоящему меня понять, что жизнь не имеет никакой цели и смысла, а все, что происходит со мной – результат не внешних обстоятельств, а моих собственных решений, осознанных или неосознанных.

И вот человек - счастливый обладатель мозга заканчивает среднюю школу, его биологический возраст – 17 лет и ему предстоит принять важное и судьбоносное решение – как и с кем жить дальше, и что вообще делать со своей жизнью. Начинаются парламентские слушания.

Трехлетний "Я" говорит – «Хотите вы этого или нет, но я буду по-настоящему любить и желать только тех женщин, которые похожи на маму (особенно характером) и стремиться стать похожим на отца».

Пятилетний "Я" говорит – «Я совершенно уверен, что родители (а значит и все остальные важные для меня люди) меня никогда не примут таким, какой я есть. Из-за этого я злюсь и сделаю все, чтобы отомстить родителям, делая все вопреки их желаниям».

Семилетний "Я" говорит – «Я не хочу унижаться и страдать как отец, поэтому я сделаю все, чтобы не связываться (по крайней мере, надолго) с женщиной, даже отдаленно похожей на мать».

Половозрелое животное говорит – «Пока мы тут заседаем, я просто изнемогаю от плотских желаний, не могу усидеть на месте, хочу есть, трахаться, потом опять есть, опять трахаться и так до бесконечности».

Голос отца говорит – «Ты не должен поддаваться неправильным желаниям – веди себя, как "мужик", иначе ты полное чмо».

Голос матери говорит – «Не делай ничего, что может принести мне страдания, а страдания мне приносит все, что ты делаешь как твой отец – особенно пытаешься общаться с женщинами, принимать самостоятельные решения и радоваться жизни».

Экзистенциалист кричит – «Опомнитесь несчастные! Зачем вам эти иллюзии и бред…».

Парламентарии начинают спорить, каждый насмерть стоит на своем и никто не хочет уступать. Постепенно конфликт перерастает в жесточайшую драку, из-за чего тело начинает выглядеть как поле боя – то давление скачет, то прыщи лезут, то ладони потеют, то понос, то золотуха, в общем – болеет. Спасает только молодой возраст – компенсаторные возможности не дают развалиться и быстро залечивают раны. Но это только пока…

Тем временем каждая часть личности начинает действовать и естественно действует по своему, не взирая ни на кого и ни на что. Трехлетний без ума влюбляется в девушку, по характеру – копию матери и при этом ведет себя в точности как отец (не то, каким отец себя представляет в своих фантазиях, а именно как в реальности, обнаруживая все свои "слабости").

В это же самое время, пятилетний начинает "мстить" родителям – бросает учебу, гуляет, напивается, в общем, превращается в чудовище (по крайней мере, в глазах родителей).

Семилетний в это же самое время постоянно ссорится со своей любовью, которую нашел трехлетний – придирается, издевается, обижает, чем приносит немалые страдания трехлетнему, который в перерывах между конфликтами начинает перед ней извиняться, молить о пощаде, обещать измениться и т.д.

Половозрелый самец пытается совокупиться со всем, что шевелится, причем, без презерватива. Удается ему это нелегко, мешает навязчивый голос матери и, как ни странно, трехлетний, который не подозревает, что любовь может иметь отношение к сексу. Спасает только пятилетний, который напивается в стельку и в этот момент дает возможность скинуть с себя любой гнет.

Голос отца и голос матери постоянно спорят между собой и одновременно с этим стыдят всех остальных абсолютно за все, что происходит, потому что все это с их точки зрения отвратительно, низко и позорно.

Экзистенциалист пытается найти в происходящем какую-то логику и выход, но все остальные бесцеремонно и энергично его затыкают, кто как может – пятилетний подливает водки, самец погружает в разврат и т.д.

Проходят годы и что мы видим перед собой – человека, который женат на нелюбимой женщине, выбранной матерью, который изменяет ей с любовью всей своей жизни, с которой в постоянных конфликтах. Занимается он ненавидимым, зато стабильным делом, как отец и строит из себя достойного представителя традиционной культуры. Детей своих он, то любит, то ненавидит. Ненавидит, когда узнает в них себя, а особенно когда они пытаются быть свободными и делать то, что хотят. Он горько пьет и непрестанно рыдает своей язвой и гипертензией, повторяя судьбу своих родителей, и одновременно катится к мучительной смерти в отчаянных, неосознанных и бессмысленных попытках отомстить им же – своим, ничего не подозревающим родителям (которых и в живых-то давно нет).

А ведь все могло бы быть совсем не так. В некоторых-то парламентах у людей получается выслушать друг друга. Хотя вряд ли. Но теоретически, такая возможность, скорее всего, есть. Например, как в этой старой хасидской притче о раввине, который вел разговор с Богом о Рае и Аде (взято из книги Ирвина Ялома "Теория и практика групповой психотерапии"):

«Я покажу тебе Ад», - с этими словами Господь ввел раввина в комнату, полную истощенных, отчаявшихся людей, сидящих вокруг большого круглого стола. В центре стола стоял дымящийся горшок с тушеным мясом, такой огромный, что с лихвой хватило бы каждому. Мясо источало такой восхитительный аромат, что рот у раввина наполнился слюной. Тем не менее, никто не прикасался к еде. Каждый из окружающих стол едоков держал в руке ложку с очень длинной ручкой – достаточно длинной, чтобы дотянуться до горшка и набрать полную ложку мяса, но слишком длинной, чтобы ею можно было положить мясо в рот. Раввин понял, что страдания этих людей и в самом деле ужасны, и сочувственно склонил голову. 

«А теперь я покажу тебе Рай», - сказал Господь, и они вошли в другую комнату, точную копию первой - тот же большой, круглый стол, тот же гигантский горшок мяса, те же ложки с длинными ручками. Однако здесь царила атмосфера веселья: все были сытыми, упитанными и розовощекими. Раввин в замешательстве посмотрел на Господа. «Все очень просто – объяснил Господь – Требуется лишь определенный навык. Дело в том, что люди в этой комнате научились кормить друг друга!»

© Ягдар Туреханов

Еще по теме